4. Физкультура и соревновательный спорт
Очень важный фактор формирования маскулинности и соответствующего образа Я – физкультура и спорт. Некоторые наивные взрослые думают, что главными мотивами спортивных занятий для подростков являются здоровье и красота. Но первый мотив у подростков вообще неразвит, здоровье им кажется естественной данностью, а эстетические соображения значимы преимущественно для девочек; недаром женские виды спорта делают акцент на красоте, грации и изяществе. В репортажах о мужских видах спорта преобладают темы физической силы и доминирования, а о женских – внешний вид, привлекательность и грация (Klomsten, Marsh, Skaalvik , 2004)
Главный стимул любых физических упражнений для мальчиков, начиная со школьных уроков физкультуры и кончая профессиональным спортом, - конструирование маскулинности. Квинэссенция идеологии спорта – соревновательность, возможность преодоления себя ценой предельного напряжения сил и дух команды – это классические ценности гегемонной маскулинности, к которым сознательно или бессознательно стремится почти каждый мальчик. Специалисты по теории спорта подчеркивают, что спорт традиционно считается мужской деятельностью; формирует черты характера, которые традиционно считаются мужскими (сила, выносливость, напористость); установка на высшие достижения соответствует стереотипу маскулинности, повышает самооценку собственной маскулинности у тех мальчиков, которым удается достичь поставленных целей и понижает её у тех, кто с этим не справляется; это также средство компенсировать или симулировать воспринимаемый недостаток маскулинности, многие мальчики выбирают более маскулинные виды спорта для того, чтобы выглядеть более мужественными (Цикунова, 2006)
Спорт дает мальчикам возможность проявить и доказать свою маскулинность и быть признанным другими мальчиками. Это важно как для тех мальчиков, которые этими свойствами обладают, так и для тех, у кого их нет. Мальчики, которые не участвуют в организованном спорте, имеют значительно более низкие самооценки по физическим способностям, спортивной компетенции, внешности, силе, выносливости, гибкости, координации, а также по глобальному физическому и общему самоуважению (Ricciardelli, McCabe, Ridge 2006)
Конечно, физкультура и спорт полезны. Но отождествление маскулинности с мускулистостью нередко превращается у мальчиков в форменную мускуломанию, которая отрицательно коррелирует с уровнем самооценки своей внешности и положительно – с уровнем тщеславия. Мусколомания коррелирует также с материальными затратами на «телостроительство», включая рациональное питание и тренировку веса (Morrison, Morrison, Hopkins, Rowan 2004).
Юноши, занятые силовым спортом, склонны описывать собственное тело и деятельность в технологических терминах – «машина», «работа», «командная игра», что так же неадекватно, как представление о своём теле как о «крепости». Такому техницизму способствуют и некоторые популярные спортивные издания. В то же время привычная ассоциация физической слабости и неловкости с немужественностью и гомосексуальностью побуждает некоторых мальчиков и молодых мужчин избегать спорта, чтобы не подвергаться насмешкам учителей и товарищей и не ставить под сомнение свою маскулинность. «Спортофобия» - одно из естественных последствий и коррелятов гомофобии (Plummer 2006).
Мальчик, который не может нормально пробежать стометровку или бросает гранату «по-девчоночьи», чувствует себя обреченным
Для многих мальчиков уроки физкультуры – самое унизительное и ненавистное переживание их школьной жизни: «Я ненавидел их, я по-настоящему ненавидел их. Физкультура была моим самым ненавистным предметом. Она вызывала у меня ужас». Такие переживания, характерные не только для геев, часто имеют долгосрочные психологические последствия.
Самый сложный вопрос заключается в том, как мужские – силовые и соревновательные – виды спорта влияют на формирование личности?. То, что соревновательному спорту свойственна агрессивность, соперник выступает в роли врага и по отношению к нему допустимы, в определенных пределах, насилие и унижение, так же общеизвестно, как и то, что силовые игры всегда и всюду были связаны с подготовкой к войне. Однако условная, игровая агрессия выглядит не только приемлемой, но и безопасной. Вряд ли кто-нибудь станет спорить с тем, что «агрессия в спорте» - это «рациональная форма поведения противостояния сопернику, мобилизации функциональных возможностей спортсмена на достижение спортивного результата» (Краев, 1999).
До недавнего времени ни общественное мнение, ни политики, ни педагоги не сомневались в том, что участие в организованном спорте способствует снижению подростковой агрессии и преступности.
Во-первых, спорт отвлекает подростков с улицы, у них становится меньше незанятого свободного времени.
Во-вторых, он включает подростков в новые, положительные социальные связи и виды деятельности, дает им новых значимых других и положительные социальные ценности.
В-третьих, согласно теории катарсиса, игровая спортивная агрессия позволяет разрядить потенциальную внутреннюю агрессивность подростка, которая без этого могла бы найти социально опасный выход.
В-четвертых, спорт и связанные с ним новые социальные связи укрепляют характер подростка, учат его подчиняться дисциплине и т.д.
Все эти соображения выглядят бесспорными. Однако исследователи и журналисты давно уже отмечали, что хотя организованный спорт действительно не допускает проявлений агрессии, так сказать, на своей собственной территории, где действуют строгие правила игры, которых подросток не смеет нарушить под угрозой изгнания, потери важного для него круга общения и потенциальной спортивной карьеры, многие вполне благополучные и уважаемые в своих спортивных коллективах мальчики и юноши проявляют повышенную агрессивность «на стороне», успешно используя при этом полученные в спорте силовые приемы и навыки. И если со своим спортивным партнером парень дерется или борется строго по-правилам, то за пределами спорткомплекса начинается беспредел. Всем известны многочисленные скандалы с титулованными боксерами и футболистами, которые «вдруг» оказывались в тюрьме за изнасилование, пьяные драки, хулиганство и членовредительство.
Можно ли считать эти факты случайными?
В России подобные ситуации в 1990-х годах стали массовыми. У меня нет достоверной статистики, но всем известно, что после развала нашей экономики и государственности именно спортсмены, в том числе титулованные, стали резервом и боевой силой бандформирований, возглавили многие преступные группировки и при этом действовали с особой жестокостью. Силовые навыки у них были, а психологического противоядия против насилия спорт у них не выработал, и как только драка по правилам перестала быть доходной, они легко переключились на драку без правил (точнее – по другим правилам). Эти обстоятельства побудили западных психологов изучить соотношение спорта, гегемонной маскулинности, агрессии и преступности более основательно, и результаты оказались весьма тревожными. Например, исследование 200 университетских спортсменов обоего пола (Nixon, 2006) показало, что в спорте они ведут себя по правилам, но за пределами спорта их поведение (драки и причинение физического вреда другим людям) значительно хуже среднего; у юношей это касалось всех атлетов, а у женщин - только тех, кто занимался контактным спортом.
Однако судить о взаимосвязи психических свойств личности с характером её спортивной деятельности только на основе корреляций невозможно. Возможно, что силовые виды спорта культивируют в спортсменах агрессивность, которая проявляется за пределами спорта, потому что там меньше внешнего контроля. Но возможно и противоположное: силовой спорт выбирают заведомо более агрессивные ребята, занятия спортом удерживают их в определенных рамках, а за этими рамками они «расслабляются». Иными словами, что из чего вытекает: черты личности из спорта или выбор вида спорта из свойств личности? Чтобы ответить на этот вопрос, нужны сложные лонгитюдные исследования, и такие исследования появились.
Вопреки мнению, что спорт укрепляет характер и способствует просоциальному развитии личности, психологи нашли, что нередко имеет место обратное. В лонгитюдном исследовании группы новозеландских подростков ( Begg et al, 1996) выяснилось, что спортивная активность повышает вероятность вовлеченности в преступное поведение. Мальчики, имевшие в 15 лет высокий уровень спортивной активности, в 18 лет были замешаны в криминальных действиях вдвое чаще тех, кто мало занимался спортом. У девочек показатели еще хуже. При исследовании 3,796 канадских учащихся от 11 до 20 лет выяснилось, что усиленная физическая активность положительно связана с криминальным поведением, но только у мальчиков-подростов (Faulkner et al., 2007). В лонгитюдном исследовании, объектом которого в течение 8 лет были 1628 мужчин-второкурсников, участие в некоторых видах спорта оказалось фактором, способствующим усилению агрессивности, однако это связано не столько непосредственно со спортом, сколько с тем, как студенты понимают культуру спорта и с наличием в ней сильной тенденции мачо (Rees, Howell, and Miracle 1990).
В том же направлении указывают работы группы американских психологов по главе с известным специалистом по психологии спорта Кэтлин Миллер (Miller et al., 2006, 2007) На основе лонгитюдного исследования 699 13- 16-летних подростков Западного Нью-Йорка и их семей, ученые пытались выяснить: а) затрудняет вовлеченность в спорт преступность или способствует ей, б) как это зависит от характера спортивной деятельности и в) зависит ли это от гендера и расы. Оказалось, что сама по себе спортивная активность совершать преступления подростку не мешает, важно, какой субъективный смысл она для него имеет: положительные корреляции между высокой спортивной активностью и антинормативным поведением существуют не у всех подростков, а только у «джоков». Слово jock (от jockstrap – суспензорий, минимальное прикрытие пениса, используемое при спортивных занятиях) в американском молодежном сленге обозначает молодого парня, известного своими атлетическими способностями и общей «крутизной» и отчаянностью, в противоположность книжному червю - «ботанику» (nerd).
В отличие от обычных спортивных парней, джоки считают общепринятые правила поведения для себя необязательными, принимая вместо них этику гегемонной маскулинности, «крутизны» и «рисковости». Этот стиль поведения обеспечивает им популярность в мальчишеской среде, но именно они чаще всего бывают виновниками пьянок, опасных сексуальных действий (включая изнасилование) и группового насилия.
1
