Прежде всего, несмотря на выросшую открытость в этом отношении, мальчики склонны скрывать или преуменьшать свою телесную озабоченность.
14-16 летние австралийские мальчики говорят, что удовлетворены своей внешностью, отрицают, что СМИ влияют на их телесный имидж и вообще предпочитают не говорить на эти темы: «образ тела - это для девочек». Тем не менее некоторые из них допускают, что телесный облик для них важнее, чем они это признают. (Hargreaves and Tiggemann 2006).
Возможно, дело не столько в содержании переживаний, сколько в форме дискурса. Серия интервью со 140 молодыми англичанами показала, что они избегают разговаривать друг с другом о своём теле и внешности, зато охотно говорят о разных способах модификации своего и чужого тела. Эта коммуникативная стратегия позволяет мужчине поддерживать чувство своей субъектности, что он хозяин своего тела, но за тривиальными разговорами о том, надо ли ходить в качалку или протыкать нос, скрывается озабоченность нормативной маскулинностью. Современный мужчина, с одной стороны, должен постоянно работать над своим телом, а с другой стороны - не признаваться в неподобающем интересе к собственной внешности (Gill, Henwood , McLean 2005).
Кстати, это вполне традиционная, старая установка, воплощенная и в изобразительном искусстве: «мужчина действует, женщина показывает себя» (см. подробнее Кон 2003). Хотя на самом деле мужчина часто действует не столько ради достижения конкретного результата, сколько именно для того, чтобы себя показать. Показного, демонстративного поведения у мужчин ничуть не меньше, чем у женщин.
Гендерные различия отчетливо проявляются в самоописаниях «физического Я». Стандартный опросник из 70 пунктов ( Marsh & Redmayne, 1994) включает 9 специфических аспектов:
1) внешность (оценка собственной привлекательности, типа «Я красивый»),
2) сила (сильное мускулистое тело, типа « Я сильнее большинства моих ровесников»
3) выносливость («Я могу выносить большие физические нагрузки, не уставая»),
4) гибкость («Я легко наклоняюсь, сгибаюсь и поворачиваюсь»,
5) здоровье («Я редко болею и быстро поправляюсь»),
6) координация движений,
7) физическая активность (« делаю много физических упражнений»,
8) телесный жир («У меня слишком большой живот»),
9) спортивность (спортивные успехи и навыки), плюс – обобщенный, глобальный образ физического Я (положительное восприятия собственного тела ( «Я доволен своим телом»).
Обследование с помощью этого инструмента и общей шкалы самоуважения - положительная или отрицательная оценка себя («в общем, Я хороший») 591 ученика начальной (средний возраст 10.95 лет) и 507 учеников средней школы (средний возраст 13.74 года) норвежского города Трондхейма показало, что младшие школьники по всем параметрам, кроме здоровья, оценивают свое физическое Я выше, чем подростки, причем мальчики в обеих возрастных группах оценивали свое физическое Я значительно выше, чем девочки, и с возрастом эта разница увеличивается. Хотя показатели мальчиков-подростков по глобальной оценке своего физического Я, внешности, телесному жиру, спортивной компетенции и силе, по сравнению с начальной школой, заметно снижаются, показатели девочек снижаются еще больше (Klomsten, Marsh and Skaalvik 2005)
Как уже отмечалось, за одними и теми же жалобами у мальчиков и девочек часто стоят разные проблемы
Это в особенности касается веса. Например, в одном исследовании (Cafri, Strauss, and Thompson 2002) две трети юношей- студентов колледжа сказали, что хотят уменьшить, а одна треть - увеличить количество телесного жира, но тут же выяснилось, что речь идёт вовсе не о жире, а о массе тела. Мальчики, невольные низким весом, страдают от недостаточной мускулистости, а те, кого волнует «перевес», озабочены соотношением жира и мышц.
Очень интересен и практически важен вопрос, какие именно социокультурные факторы больше влияют на формирование мальчишеского образа Я. Многочисленные исследования (например, Hargreaves and Tiggemann 2002) показывают, что мальчики сильно зависят от идеализированных образов маскулинности, навязываемых СМИ. Просмотр коммерческих телесериалов, уделяющих много внимания внешности, способствует усилению неудовлетворенности собственным телом у подростков обоего пола (у девочек это также снижает уверенность в себе).
Изучение в течение года 181 мальчика 2, 3 и 4 классов показало, что мальчики, читавшие журналы Electronic Gaming Monthly и Game Informer, начали испытывать более острую неудовлетворенность своим телом, чем те, кто читал спортивные, фитнес и модные журналы, где образ тела более реалистичный. Тем не менее глянцевые журналы влияют на мальчиков меньше, чем на девочек. Мальчиковый образ тела больше зависит от отношения родителей, на втором месте по влиятельности - друзья сверстники. При этом разные аспекты образа Я ориентированы на разных значимых других (Stanford and McCabe, 2005). Не понимая их конкретной системы ценностей, воздействовать на мальчишеские стратегии изменения своего тела практически невозможно.
И, пожалуй, самое важное: неудовлетворенные своим телом девочки часто стараются устранить действительный или мнимый недостаток путем диеты, косметики и т.п., тогда как более мобильные мальчики, в соответствии с нормами своей субкультуры, чаще прибегают к активным способам, пытаясь не столько убрать нежелательный жир, сколько превратить его в престижные мускулы. Это толкает их к спортивным занятиям, физическим упражнениям, фитнесу и т.п. Но здесь тоже все непросто....
Мальчики в раздевалке
Очень сложная проблема мальчишеской жизни – отношение к наготе. Нормативные предписания на сей счёт вроде бы однозначны: мужчина, в отличие от женщины, не должен быть стеснительным. В этом есть свой анатомический резон: раздетая или полуодетая женщина сексуально возбуждает мужчин и может подвергнуться нападению и изнасиловаиию, а мужчине бояться нечего, своей сексуальностью он должен гордиться. Но есть и противоположные доводы.
Во-первых, мужские гениталии более открыты, чем женские; если оставить их без прикрытия, это повышает риск травмы, нападения или сглаза
Во-вторых, спонтанная, неконтролируемая эрекция может выдать тайные желания мужчины или дать повод к произвольному их толкованию.
В-третьих, сравнение себя по этому признаку с другими мужчинами может быть невыгодно и опасно для мужского достоинства, в обычном, нефигуральном значении этого слова. Достаточно вспомнить историю фаллических культов.
С этим связана и упоминавшая выше мужская генитальная стеснительность. За исключением специально предусмотренных культурой мест и ситуаций, вроде русской бани, мужчины не любят показываться голыми в обществе себе подобных. Некоторые религии (например, ислам) категорически запрещают это. Немало запретов мужской наготы, даже вне сексуального контекста, содержат православные требники ХVI в.: «Или нагим спал, или без пояса? Или украдом видел чужой срам? Или срамоту другому показывал? Или смотрел на чужую срамоту?»
Генитальная стыдливость присутствует даже у многих народов, отнюдь не обремененных одеждами. Папуасы острова Санта-Крус (Новые Гебриды), вся одежда которых состоит из одной набедренной повязки, настолько стеснительны, что во время купания снимают повязку под водой. Маркизцы и самоанцы в свое время были шокированы легкостью, с которой европейцы раздевались при купании, особенно если их пенис был обрезан ( «не имел шляпы»). мужчины урубу говорят, что умерли бы от стыда, если бы кто-то увидел оголенную головку их члена.
Единственная одежда мужчин-тробрианцев – прикрепленная к поясу узкая лента, прикрывающая только гениталии (даже часть лобковых волос видна) Зато крепится она очень тщательно. Английский антрополог Бронислав Малиновский за долгое время жизни среди тробрианцев ни разу не видел, чтобы повязка у кого-нибудь упала или сдвинулась. Дотрагиваться до нее и даже называть её строго запрещено. Многим туземцам даже облегающие плавки этнографов кажутся нескромными.
Некоторые эквадорские индейцы никогда не купаются голыми. У индейцев кулисеху, мальчику, вступившему в возраст созревания, сбривают волосы на лобке, а крайнюю плоть зажимают специальным зажимом или завязывают шнурком, чтобы непроизвольная эрекция не застигла его на людях. Индейцы бороро (чикита) закрывают головку пениса специальной манжеткой. Самое страшное унижение для мужчины яномамо - если кто-то увидит открытую головку его члена. Чтобы избежать такого позора, мужчины шаванте (каяпо) (Бразилия и Эквадор) даже мочатся, согнувшись.
Столь же противоречивы мальчишеские бытовые практики
В мальчишеских сообществах часто присутствуют элементы генитального дисплея, вроде соревнований по "писанью”, описанных в «Занавешенных картинках» Михаила Кузмина (Кузмин, 1996, с.356):
Вот команда: враз мочиться;
Все товарищи в кружок!
У кого сильней струится
И упруже хоботок.
В этих играх присутствуют типично мужские мотивы соревновательности и достижения, а также гомоэротизм. Недаром православная церковь их запрещала: «Грех есть мочиться с другом, пересекаясь струями»» (Требник ХVI в) Как пишет Камилла Палья, "мужское мочеиспускание - своего рода художественное достижение, кривая трансцендентности. Женщина просто увлажняет почву, на которой она стоит, тогда как мужская уринация - своего рода комментарий…
Кобель, помечающий каждый кустик на участке, - это уличный художник , оставляющий при каждом поднятии лапы свою грубую подпись"( Paglia, 1991, p.20-21). У старших подростков соревнования по писанью сменяются соревнованиями по мастурбации. Оставшись без надзора взрослых, мальчики нередко осматривают друг друга, сравнивая и обсуждая свои мужские достоинства. Мальчики, отстающие в половом развитии, с завистью смотрят на более маскулинных сверстников.
Соревновательность, естественно, порождает тревогу и дискомфорт. Если до начала полового созревания мальчики обычно не стесняются друг друга, купаются голышом и т.д. , то затем картина меняется. Эскимосы называют возраст полового созревания (15-16 лет): «он (она) начинает стыдиться»; ни девочки, ни мальчики этого возраста не показываются дома без коротких штанов, некоторые даже спят одетыми. У тробрианцев самый «стыдливый» возраст – 14 –18 лет. В финских саунах многие подростки, особенно мальчики, предпочитают оставаться в плавках или трусах.
В просуществовавшей почти 40 лет экспериментальной ультрапрогрессивной английской школе А.С. Нила Саммерхилл, где практически не было запретов на наготу, маленькие, до 9 лет, девочки охотно загорали и купались голышом, но мальчики даже в жару предпочитали оставаться в плавках. В знаменитой немецкой школе «нагих танцев» Адольфа Коха (1920-е годы) 10-14 –летние девочки танцевали нагими, а мальчики - исключительно в трусах (Duerr, 1993, 261-63). На петербургских нудистских пляжах, посещение которых вместе с детьми поощряется, мальчиков 14 -18 лет практически не бывает (Ипатова, 1999).
1
