На это есть несколько причин, соотношение которых не совсем ясно
1) У геев больше сомнений в своей маскулинности, поэтому они больше озабочены и меньше удовлетворены своим телом и внешностью, чем « натуральные» мужчины (Siever 1994; Tiggemann, Martins, Kirkbride, 2007). У некоторых это связано с реальной женственностью внешнего облика
2) Гей-культура придает больше значения телу и внешности, причем её нормативные идеалы разнообразны и порой даже полярны (одних привлекают стройные эфебы, других - волосатые «медведи»).
3) Геи чаще натуралов смотрят порно и эротические образы, которые представляют мужское тело нереалистично, отсюда – завышенный эталон самооценки и, как следствие этого, - разочарование в собственных качествах (Duggan 2004).
4) Геи вообще больше обычных мужчин подвержены невротическим расстройствам.
Странно, на первый взгляд, то, что в группе риска по удовлетворенности своим телом одно из первых мест занимают бодибилдеры, тела которых по определению ближе всего стоят к стереотипному идеалу мужественности. Бодибилдеров часто считают тщеславными гордецами, но в действительности многие из них страдают от пониженного самоуважения, связанного с крайним перфекционизмом (стремление к совершенству) относительно собственного тела. мужчины всегда занимались физическими упражнениями и накачкой мускулов, и делали это публично, но для обычного атлета, как для воина или охотника, мускулатура функциональна, её наращивают для решения какой-то "действенной” задачи - поднять, пробежать, метнуть, прыгнуть. В бодибилдинге мускулатура стала самоцелью: выпуклые мускулы нужны для того, чтобы их показывать, причем мускулатура часто наращивается искусственно.
Для многих бодибилдеров первичным стимулом накачивания мускулов является потребность в самозащите, детские переживания слабости и страха перед более сильными мальчишками. "Я буквально соорудил себе бронированный костюм, спрятав в нём хрупкого маленького неженку, каким Я себя воображал. Несмотря на эту броню, временами Я все еще вижу, как этот застенчивый неуклюжий мальчик смотрит на меня из прошлого”, - признавался обладатель титула «Мистер Вселенная» Боб Пэрис (Jackson-Paris, 1994, p. 102). К тому же этот спорт больше любого другого тяготеет к нарциссизму.
Бодибилдер целенаправленно «делает себя», на его тренировках обязательно присутствие зеркал, а сами тренировки часто описываются в сексуальных терминах (английское «to pump» - качать означает также мастурбировать). При неправильных упражнениях и применении стероидов часто происходит потеря вирильности, грудь начинает походить на женскую и т.п.
Противоречиво и восприятие бодибилдинга
Демонстрация почти нагого мужского тела -. очень сексуальное зрелище как для женщин, так и для мужчин, причем мальчики воспринимают его неоднозначно. С одной стороны, бодибилдер - воплощение вирильности и гетеросексуальности. Идентифицируясь с ним, мальчики убеждают себя в том, что в них нет ничего женственного. С другой стороны, это зрелище может вызывать половое возбуждение и гомоэротические желания.
Наибольшие тревоги и опасения подростков, естественно, вызывают те телесные черты и свойства, которые не соответствуют привычному канону маскулинности. Одна из таких проблем – гинекомастия(слово означает "грудь, как у женщины”, и происходит от греческих слов gynes – женщина и mastos - молочная железа) - доброкачественное увеличение грудной железы у мужчин по женскому типу. В период полового созревания, чаще всего около 14 лет, пубертатная гинекомастия появляется примерно у 40 % мальчиков, особенно часто - у полных подростков. Увеличение может быть как незначительным, так и очень заметным, оно является следствием гормональных сдвигов или же одним из проявлений общего ожирения .
У 75 % мальчиков пубертатная гинекомастия без всякого лечения проходит в течение 2-х, а у 90 % - в течение 3 лет. Однако подростки очень стесняются этого состояния, навлекающего на них жестокие насмешки сверстников. Мальчики избегают ситуаций, когда приходится снимать рубашку, прогуливают уроки физкультуры, иногда даже настаивают на операции. В 2006 г. в США операции подверглось почти 14 тыс мальчиков от 13 до 19 лет, это 70 % всех мужчин, подвергшихся этой операции (Kuczynski 2007).
Отношение медицинского сообщества к этой тенденции неоднозначно. Многие педиатры и эндокринологи склонны видеть в ней злоупотребление со стороны хирургов, пытающихся хирургическим путем разрешать психологические проблемы. Чем делать ребенку операцию, проще договориться с учителем, чтобы на уроках физкультуры мальчик не снимал рубашку, не покупать ему облегающую одежду и т.д. Психологи и психиатры возражают на это, что нужно исходить из индивидуального психического состояния подростка.
В обществе, где держат равнение на античные статуи или мощные руки Рафаэля Надаля, многие мальчики не могут ждать, пока все пройдет (если пройдет…) само собой, а последствия однажды возникшей дисфорфофобии могут оказаться страшнее, чем сравнительно безопасная, хоть и дорогая, пластическая операция.
«Размер имеет значение»
Еще больше тревог вызывают у мальчиков половые органы. Поскольку пенис – главный символ маскулинности, мужчины всегда придавали большое значение его габаритам. Тем более это верно сегодня. Это, пожалуй, единственное свойство, в оценке которого мужчины самокритичны и склонны считать свое «достоинство» меньшим, чем достоинство соседа. В недавнем Интернет-опросе 52,031 гетеросексуальных мужчин и женщин, большинство (66%) мужчин оценили свои пенисы как средние, 22 % - как большие и 12% как маленькие. Самооценка размеров пениса положительно коррелирует с ростом и отрицательно – с весом владельца (т.е. высокорослые мужчины считают свои пенисы большими, а толстые мужчины – маленькими).
Как и должно быть по теории, для самих мужчин размеры пениса важнее, чем для женщин, причем возрастных различий в степени удовлетворенности не обнаружено. Хотя 85 % женщин удовлетворены размерами пениса своего партнера, размерами собственного пениса удовлетворены лишь 55 % мужчин; 45% хотели бы, что он был больше, а 0.2% - меньше Характерно, что мужчины, оценившие размеры своего пениса выше среднего, более благоприятно оценивают и свою внешность (Lever, Frederick, Peplau, 2006 b). Во всемирном опросе журнала Men’s Health, в котором участвовали 3 159 российских мужчин, в основном моложе 35 лет, на вопрос «Тебя устраивает размер собственного члена?» 17.7 % сказали «безусловно», 74.93 % - «более-менее» и 4.75 % - «нет» (Men’s Health, июль 2006).
У мальчиков, которые еще не знают, как «он» будет практически работать, тревог гораздо больше. Когда на моем сайте был раздел вопросов и ответов, подростки буквально заваливали меня вопросами, каков «нормальный» размер пениса, и надо ли мальчику ложиться на операцию, если его инструмент не прямой, как логарифмическая линейка, а почему-то смотрит в сторону, чаще влево. Точно такие же вопросы задают мальчики во всем мире. Популяризация этой темы в массовой культуре ( раньше об этом можно было говорить лишь в мужской компании), включая рекламу операций по увеличению «мужского достоинства», способствует усилению таких тревог, которые, в свою очередь, порождают серьезные психосексуальные проблемы : если у тебя маленький или некрасивый пенис, какая женщина тебя полюбит? Страх и пониженная самооценка действуют, как самореализующийся прогноз, превращая мальчика в сексуального неудачника.
Очень важно помнить (все мужчины это знают, но стесняются признавать), что хотя на сознательном уровне « размеры» заботят мальчиков с точки зрения их будущей сексуальной успешности у женщин, на самом деле их главной референтной группой в этом, как и во многих других вопросах, являются другие мальчики, с которыми они себя сравнивают. «Размер» - не анатомическая , а статусная категория.
Неоднозначно отношение культуры к волосяному покрову. Для мальчика-подростка появление волос на лобке и подмышками– желанный знак половой зрелости, повышающий его самооценку и престиж у сверстников. "Все, что было во мне от здорового зверя, прибавляло мне уверенности,- говорит юный герой романа Джона Апдайка "Кентавр".- Мне нравились появившиеся наконец волосы. Тёмно-рыжие, упругие, как пружинки, слишком редкие, чтобы образовать кустик, они курчавились в лимонно-желтом холоде. Пока их не было, меня грызла досада: Я чувствовал себя беззащитным в раздевалке, когда... видел, что мои одноклассники уже надели меховые доспехи" (Апдайк, 1965, с.80).
Безволосый юноша выглядит более голым и беззащитным, чем его сверстники. Кроме того, волосы - знак взрослости. Недаром в некоторых обрядах мужской инициации и в современном хейзинге (см о нём Кон 2007) практикуется насильственное сбривание волос на теле посвящаемого или жертвы, которые тем самым лишаются своего маскулинного статуса и низводятся до положения маленького допубертатного мальчика. В то же время некоторых подростков обильные волосы на руках и ногах смущают, побуждая воздерживаться от ношения безрукавок и шортов. В предельных случаях, это может быть одним из признаков дисморфофобии.
То, что у многих мальчиков существуют проблемы с образом своего телесного Я [Body image], в каком-то смысле сближает их с девочками. Однако это сходство не исключает существенных гендерных различий, которые не сводятся ни к остроте переживаний, ни к различию вызывающих тревоги анатомических свойств.
1
