Игорь Семёнович Кон
Часть 1
1. Маскулинность и образ тела
Современную массовую культуру не без основания называют культурой стриптиза. Для мужчин это ново, мужчина привык быть скорее субъектом, чем объектом созерцаиия и изображения (Кон 2003). В конце ХХ в. положение изменилось. Мужское тело стало более открытым взгляду и более объективированным.
Обнаженное мужское тело все чаще демонстрируется публично (вспомните многочисленные голые марши и велосипедные гонки, при участии тысяч людей). Сравнение рекламных проспектов в женских журналах Glamour и Cosmopolitan показало, что доля объявлений, изображающих более или менее раздетых женщин, с 1950 г. до 1990-х годов осталась относительно стабильной, тогда как число объявлений, изображающих неодетых мужчин, выросло с менее чем 5 до 35 процентов (Pope et al., 2000).
Значительно чаще стали использовать мужскую наготу и в журналах, рассчитанных на мужчин. Эти тенденции заметны и в российской рекламе. Мужское тело стало эксплуатироваться в рекламе косметики, парфюмерии, кофе, сигарет и спортивных товаров, хотя степень обнажения и сексуальности мужских и женских образов остается разной (Бутовская, 2004, с.381-398)
В конце 2002 г. дизайнер Том Форд, отмечая 20-летний юбилей «нагой» рекламы, в которой обнаженным позировал сам Ив Сен-Лоран, выпустил рекламный постер духов М7, на котором бывший чемпион Франции по воинским единоборствам Самюель де Кюббер [Samuel de Cubber], сидя в непринужденной позе лицом к зрителю, демонстрирует ему все свои мужские достоинства (в более сдержанном варианте их заменяет крупный план красивого лица, волосатой груди и подмышек). Комментируя постер, Форд сказал: «Духи наносят на кожу, так зачем скрывать тело? Реклама М7 очень целомудренна, это академическая нагота. Я хотел показать мужчину, представляющего естественный и непринужденный образ мужской красоты».
Изменился и социальный статус мужской фотомодели. В 1990-х гг. эта профессия, как некогда роль балетного танцовщика, стала престижной не только для женщин, но и для мужчин, а доходы успешных манекенщиков приблизились к гонорарам звезд Голливуда. Эти парни уже не просто рекламируют одежду: их изображения, в том числе полунагие, печатаются в самых престижных журналах и даже издаются отдельными альбомами.
Правда, некоторые мужчины по-прежнему относятся к манекенщикам пренебрежительно, считая это занятие немужским и ассоциируя его, зачастую необоснованно, с гомосексуальностью. Обтянутое тонким трико напряженное тело штангиста или борца показывает себя не менее откровенно, чем тело классического танцовщика или манекенщика, но в первом случае демонстрируется работа и сила, а во втором - изящество и грация, которые «настоящему мужчине» по штату не положены, и любоваться ими невместно. Мощные ноги и торс футболиста – это святое, а стройное тело танцора – нездоровый соблазн.
Но и этот стереотип подрывается. В августе 2003 г. на демонстрации мужской моды в Милане в качестве моделей в полном составе выступала футбольная команда знаменитого Интера, причем они показывали все, вплоть до трусов и плавок. Это значит, что знаменитому футболисту больше не зазорно демонстрировать не только свое мастерство, но и свое тело, а с другой стороны – что само его тело отвечает не только спортивным, но и эстетическим критериям.
Значительно более свободной и индивидуализированной стала мужская одежда
Современные мужчины проявляют гораздо больше заботы о ней, чем прежние поколения. По подсчетам американских специалистов, в 1985 г. только четверть всей мужской одежды и аксессуаров покупали сами мужчины, три четверти покупок за них делали женщины. В 1998 г. эта цифра выросла до 52 %, а в 2004 г. до 69 % , и продолжает расти. В эпоху Интернета мужчины могут покупать одежду в таких местах, куда они не решились бы зайти лично, а сама одежда утратила жесткое деление на «геевскую» и «натуральную». Сегодня даже эксперты, вроде продавцов мужской одежды, не могут различить сексуальные предпочтения своих клиентов (Colman, 2005). Разумеется, есть места, куда ходят только геи, даже самый тщеславный американский натурал не рискнет появиться на публичном пляже в плавках «спидо», но таких различий становится все меньше.
Серьги и кольца, по которым раньше распознавали геев или хиппи, сегодня встречаются практически в любой среде. Резко расширились границы дозволенного в сфере художественной репрезентации мужского тела в «высокой» культуре и т.д. Колоссальное влияние но формирование нормативного образа сильного, стройного и мускулистого мужского тела оказывают спортивные зрелища и их репрезентация в СМИ.
Мужское тело и его оформление стали более разнообразными. Широкое распространение в молодежной среде получили разные формы модификации тела (более или менее постоянное сознательное изменение тела) , такие как татуировка и пирсинг. Эти практики издавна существовала во многих культурах Азии, Африки, Америки и Океании, да и в Европе они были известны уже 5 000 лет назад. Пирсинг часто использовался в обрядах инициации, как средство включения индивида в определенную социально-возрастную группу, а татуировки служили для обозначения религиозной принадлежности или социального статуса . В Европе с начала ХХ в. татуировки были распространены среди матросов и простонародья, а затем стали знаком принадлежности к определенным группам, например, заключенным или байкерам. В 1980-х гг. инвазивную модификацию тела восприняли панки и геи, главным образом как форму протеста против консервативных норм среднего класса.
До 1990-х годов телесные модификации оставались провокативными элементами девиантных субкультур, в последнее десятилетие стали массовыми и распространились в разных слоях общества. В связи с этим обогатились их социально-знаковые функции и мотивы их применения.
Недавнее сравнительное исследование (Wohlrab, Stahl and Kappeler 2007) перечисляет десять мотивов:
1) желание украсить тело, сделать его модным аксессуаром и предметом искусства;
2) индивидуализация, потребность выразить свою непохожесть на других;
3) личный нарратив, выражение своих личных ценностей и жизненного опыта;
4) проявление физического терпения, способности перенести боль;
5) обозначение групповой принадлежности и вовлеченности;
6) протест и сопротивление, например, родителям;
7) выражение каких-то духовных ценностей и культурных традиций;
8) аддиктивность, психическая зависимость от эндорфинов, выделяющихся при болезненных процедурах, или потребность постоянно пополнять свою коллекцию татуировок;
9) сексуальные мотивы, особенно характерные для пирсинга сосков или гениталий;
10) отсутствие четкой мотивировки, когда решение принимается импульсивно
В любом случае, модификации тела составляют неотъемлемую часть современного телесного канона и становятся предметом напряженной рефлексии и
саморефлексии.
Как никогда, проблематичным стал мужской волосяной покров
Разные культуры неодинаково относились к волосатому мужскому телу (отчасти это связано с расовыми особенностями). В Древнем Египте и античной Греции волосатость считалось неэстетичной, египтяне свое тело брили. В западной классической живописи, а также в эротических изданиях и рекламных роликах мужское тело до недавнего времени изображалось гладким и безволосым, это помогало ему выглядеть более молодым и одновременно - менее агрессивным. Однако в реальной жизни депиляция, удаление волос на теле считалась нормальной лишь для женщин. Наличие волос на лице и теле традиционно считается признаком маскулинности и ассоциируется с вирильностью и сексуальностью.
Когда группе англичанок показывали изображения обнаженных мужчин разного телосложения ( Dixson A.F., Halliwell G., East R. et al., 2003), самым сексуально привлекательным оказался мезоморфный тип (мускулистый, узкобедрый и широкоплечий) с сильно волосатой грудью. Эти настроения отразились и в телерекламе: в рекламе сигарет, а затем и некоторых других товаров, взорам телезрителей предстала сначала волосатая мужская грудь, а потом и ноги. Однако многим мужчинам, ориентирующимся на юношеские образы, ни свое, ни чужое волосатое тело не нравится, они предпочитают выбривать живот, грудь и лобок, считая, что после этого их тело выглядит не только более чистым, но и более сексуальным, скульптурным и мускулистым (Boroughs, Carfi and Thompson, 2005). Особенно распространена эта практика в таких видах спорта как плавание и бодибилдинг.
Большая открытость и одновременно – проблематизация мужского тела имеет серьезные культурологические и психологические последствия. Ослабление поляризации образов мужского и женского (о стирании различий между ними, несмотря на растущую популярность фигур «третьего пола», речь не идёт) дает мужчине дополнительную свободу, а превращение мужского тела в объект взгляда и изображения (объективация) означает повышение его рефлексивности и тем самым стимулирует повышение заботы о своём здоровье и красоте (эти вещи не совпадают, но тесно связаны).
Однако это имеет свою оборотную сторону. Выставляя, по доброй воле или вынужденно, свое тело напоказ, мужчина приобретает те же проблемы, с которыми издавна имели дело и которые болезненно переживали женщины. Тело и внешность стали очень важными компонентами мужского образа Я, от них сильно зависит общая самооценка, самоуважение и уровень субъективного благополучия личности. Объективация или, точнее, самообъективация делает мужчину более зависимым от чужого взгляда, вызывая у него тревогу, стыд, чувство неудовлетворенности своим телом и даже психические расстройства (Strelan and Hargreaves, 2005)
Теперь, как и прежде, красивая внешность для мужчины менее важна, чем для женщины . При национальном опросе Левада-центра в 2007 г. на вопрос «Что вы больше всего цените в женщине?» «хорошую внешность» назвали 30 процентов россиян; применительно к мужчинам, такой ответ выбрали 6 процентов опрошенных. В оценке желательных качеств постоянной партнерши/партнера у московских студентов-мужчин внешность заняла 5-е, а у студенток – 19 –е место (Бутовская и Смирнов 1993). Тем не менее значение внешности быстро растет, ценности и самовосприятие молодых людей сильно отличаются от критериев и оценок старших поколений.
Хотя российские СМИ все время пишут о «феминизации» мужчин, в проведенном Левада-центром в 2006 г. репрезентативном опросе молодежи (1 775 людей от 16 до 29 лет), на вопрос «Какие из перечисленных ниже качеств в наибольшей степени характерны, типичны для современных молодых мужчин?» «женоподобными» их сочли только 7 % опрошенных, причем ни гендерного, ни возрастного, ни образовательного разброса в этой оценке нет. Вместе с тем «внешние» черты занимают в системе молодежных самооценок значительно большее место, чем должно бы быть согласно привычным стереотипам. Из множества перечисленных качеств «современных молодых мужчин», первое место – 46 % (его упомянули 53 % опрошенных мужчин и 39 % женщин) – занимает «следящие за собой» , а второе и третье ( по 35 %) - «модные» (42% мужчин и 28 % женщин) и «сексуальные» (45% и 24 %).
1
